Архив номеров: 2007 год, выпуск № 4 (40)

В этом году в Великую субботу мы празднуем Благовещение! В самые печальные дни — один из самых радостных праздников! Как это понять? Ведь что получается: начальные главы Евангелия соединяются с его финальными главами, мы празднуем первую весть о приходе Христа в мир — и сразу же встречаем весть о Его Воскресении… Так сказать, Альфа соединяется с Омегой… К чему бы это — такое совпадение? Быть может, нас ждёт какой-то особый год?

Прежде всего, надо принять во внимание, что ничего необычного в таком совпадении нет. Раз в 532 года Пасхалия повторяется, а следовательно, сочетание Великой субботы и Благовещения в истории уже случалось. Случались и более удивительные вещи: порой Благовещение приходилось на Пасху, и день этот назывался тогда Кириопасхой. В прежние времена в Церкви даже раздавались голоса: зачем, мол, соединять свадьбу и похороны, радость Благовещения и скорбь Великой субботы.

Подумаем вот о чём: в богослужении, в церковных праздниках мы стремимся приблизиться к небесной службе, к ангельскому славословию. Более того: в идеале земная служба должна полностью сливаться с небесной, и мы, земнородные, забыв всё земное, должны, как ангелы, стоять пред лицом Божиим. Но на небесах у Бога нет понятия «прошлое», «будущее»… В Боге для нас нет времени, мы уже не зависим от течения дней, но пребываем в более совершенном, вневременном состоянии. С небесной высоты реальная историческая последовательность земных событий уже не важна: мы разом созерцаем несколько событий и переживаем их по-новому, вне потока времён. Понятно, что на земле нельзя в полной мере приобщиться к такому совершенству, но некое понятие об этом состоянии наш церковный календарь всё же даёт. Христианское богослужение есть восхождение в вечность.

Но если взглянуть на совпадение праздников с человеческой, душевной точки зрения, то что получается. Вот я пощусь — даже строже, чем в Великий пост, посещаю богослужения Страстной седмицы, вместе с Церковью переживаю заново трагизм тех Великих дней… И вдруг, в самые печальные часы мне предлагают обрадоваться: наступил праздник, на землю пришла Благая весть. Как в душе-то соединить два таких противоположных состояния: скорбь и радость? Чему отдать предпочтение?

И тут надо отметить, что трагизм Страстной седмицы — он не подавляет душу, не наполняет её мраком и безысходностью. Конечно, мы страдаем, смотря на страдающего Господа, но печаль наша светла: все мы прекрасно знаем, что крестный путь завершился победой над смертью и адом, и в самые печальные минуты не можем не предвосхищать пасхальной радости. Это апостолам было простительно в дни между Распятием и Воскресением предаваться безысходному унынию, а для нас любое уныние — грех. Мы знаем и нас уже никто не обманет: любовь Божия сильнее смерти, и печаль Церкви — это не плач отчаяния, а упование и надежда на Господа. Это знание помогает нам по-иному посмотреть на простые человеческие горести и страдания. Скорбь христианина обязательно должна растворяться в светлом уповании, и праздник Благовещения как раз и укрепляет его на этом пути.

С другой стороны, и радость в Церкви должна быть светлой, чистой, умеренной. Вспомните, как Пречистая Дева встретила Благую весть: смиренно, трепетно, благодарно. И наше отношение к радости тоже должно быть таким же трепетно-благодарным. Вот если мы будем печалиться без отчаяния и радоваться со смирением, тогда видимое противоречие между двумя праздниками сотрётся, и мы сможем правильно настроить свою душу в этот день.

«Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (Лк. 1, 38). В этих словах нет никакой страсти: ни гордости, ни самолюбования, ни нетерпения, только тихая радость, мир душевный, не нарушенный даже этим великим известием, смиренная любовь. Только то сердце, где родился подобный ответ, может стать вместилищем для Бога. Не случайно, что именно эти слова так полюбились в Православной Церкви. Помните, например, как у Достоевского в «Братьях Карамазовых» старец Зосима говорит: «Смиренная любовь — страшная сила! Хотелось бы иногда поступить по-другому, но…» — и повторяет снова эти слова: «Смиренная любовь — страшная сила!» Вот и нам следует учиться той смиренной любви, которую имела Пресвятая Богородица. И каждый из нас должен научиться ей. Потому что эта любовь — страшное оружие, великое оружие, оружие, которое насквозь пронзает сердце человека, находящегося в злобе, раздражённого. Не надо отказываться от строгости и принципиальности, но следует помнить, что смиренная любовь — всё же более сильное оружие, чем любая строгость. В этот знаменательный день всем нам следует прийти в храм, помолиться и приобщиться радости этого двойного праздника, победив все свои горести и печали. Скорбей у всех у нас в жизни много, много потерь, неудач, разочарований. В преддверии Пасхи Господней нужно все эти горести победить и очистить душу для радости. В последнее время православных много укоряли за их принципиальную угрюмость. Вот, мол, протестанты — они всегда с улыбкой, а православные словно уксуса напились… Конечно, нужно различать угрюмость и серьёзность, но всё-таки неплохо понимать, что без радости христианин — не христианин. Радость — это своего рода индикатор нашей веры, показатель нашего доверия Богу. Истинно верующий человек всегда радуется, какие бы невзгоды его ни посещали. Он верит, он доверяет Богу: «Пусть сейчас мне тяжело, но рано или поздно Господь меня утешит! Господь меня не оставит! Господь ради меня победил смерть, разрушил наше рабство греху, а значит, больше и бояться нечего! От греха Он очистит меня и из бездны адовой выручит меня. Он со мной, лишь бы только мне не отречься от Него!» Вот и совпадение праздников нас тому же учит: пусть вокруг печаль, пусть тело и душа устали от долгого поста, пусть ещё не настало время для пасхальной радости, но на дворе Благовещение, и унынию нет места. «Не рыдай Мене, Мати!» — «Радуйся, Благодатная!..»

№ 4(40)-2007

Один из монахов сказал мне: «Если ты хочешь полностью почувствовать богослужение, то нужно приготовиться: приди в церковь за час до начала службы, постой перед Плащаницей, пойми, что в эту ночь ты и сам с Иисусом в могиле – только так ты сможешь восстать с Ним из гроба». Я вошел в тесную и мрачную «гробницу», где перед Плащаницей горела одна слабенькая свечка. Никогда я не был так одинок, и только потом заметил, что я не один, что мое одиночество разделяют монахи, стоящие у стены, как тени, сливающиеся с ней, темней, чем ночь. Подошел ко мне мой наставник с сосудом розового масла и перышком в руке. «Помажь, - велел он, - раны Христовы, попроси, чтобы тебе и твоим близким, как женам-мироносицам, была бы дарована милость и узрели бы Бога Живого»…

Началось великое пасхальное богослужение. Во тьме поются песни боли и покаяния. Но все чаще прорывается сквозь них к нашим сердцам мотив скорого избавления. И вдруг – неизреченная радость: «Христос воскресе из мертвых!» Как будто открылся источник радости и заполнил собою весь храм, веселье неудержимо льется всюду. Два раза в эту ночь поднимается вся церковь: свечи и фонари, хоругви и кресты, иконы и кивоты выносятся под победное пение тропаря на озябший монастырский двор, чтобы согреть его благой вестью, чтобы обрадовать небо и всю землю. Здесь, во дворе, читается пасхальное послание св. Иоанна Златоуста: придите вы, которые трудились, дабы получить заслуженную награду, вы, которые прошли лишь полпути, и вы, которые пустились в путь в последний час, все вы придите, не медлите, ибо великая милость изливается сегодня в мир.

Радость живым, воскресающим из своей греховной пустыни вместе со Христом, радость мертвым, восстающим вместе с Ним в жизнь вечную. Этой ночью смерть побеждена.

Куда делась, куда исчезла усталость после стольких на ногах проведенных ночей? Вот уже закончилась и пасхальная литургия, и торжественное разговление в монастыре, где все поздравляли друг друга с праздником, дарили друг другу пасхальные яйца. Но никому и в голову не приходит разойтись и отдохнуть. Навещают друзей, все вместе ходят по кельям, рассказывают веселые истории. А в монастырских коридорах непрерывно слышится тропарь на всех языках – по-сербски, по-гречески и по-русски.

Когда старшие все же устали и разошлись по своим кельям, молодые монахи вышли за монастырские стены, чтобы разделить свою радость с природой.

Они зажигают лампадки перед алтарем кладбищенской церкви. И с той же радостью спускаются в усыпальницу, где на грубых простых полках сотнями лежат мощи их предшественников. Пасхальный тропарь по-особому звучит на этом месте.

Лежащие здесь монахи всю свою жизнь посвятили этому празднику, и он, прежде всего, принадлежит им. Нет более трогательной пасхальной радости, чем радость, разделенная с этими скромными безмолвными праведниками. И смысл того, что эти кости почили именно здесь, связан исключительно с праздником Пасхи.

Неделя после Воскресения Христова называется Светлой. И всё на Афоне источает особый свет. Голубые и серебряные одежды священников, взгляды, которыми люди обмениваются, встречаясь на тропах, громкие приветствия по-гречески и по-славянски. Вот и этот монах, вместе с которым я отправился в дорогу, весь светится с головы до пят: белокурый, белолицый, юный. С восторгом рассказывает о монастыре, где уже несколько месяцев учится иконописи, греческому языку, где живет и служит литургию. Тамошний старец так любит его, что юноше даже неловко перед другими, как будто его незаслуженно выделяют. В иные минуты во время отдыха, говорит мой спутник, старец, вообще-то очень строгий, разговаривает с ними с такой любовью, как будто они его самые любимые дети.

Неужели в мире, где я живу, умение любить вытеснено на самые окраины, сведено к каким-то общественным отношениям вместо отношения животворящего; неужели любовь – лишь бегство от одиночества, страх перед неудачей, причем до такой степени, что я с трудом могу представить себе старца, столь сильно любящего своих учеников и духовных чад?

Спускаемся через редкий сосновый лесок. Вдали светлеет море, и оно отдает свою лепту света Светлой неделе.

Мой молодой спутник говорит: если не имеешь ничего против, давай молиться. В ритме шагов, по очереди. Чтобы время не пропало. И вот мы идем, произнося на каждые четыре шага короткую молитву. Вспоминаю рассказ о том, как два старых монаха из одной келии ходили прежде в монастырь. Они шли в метрах двухсот друг от друга, чтобы не впасть в искушение празднословия. Конечно, мы не старцы, но путешествовали мы подлинно по-афонски…

Только что закончилась литургия. Во дворе перед церковью небольшая процессия. Впереди икона и хоругвь, за ними священники с крестами в руках, следом несут серебряный сосуд с серебристой же водой, плещущейся между двух похожих на уши ручек…Следует молебен, сменяющие друг друга возгласы и все более уверенные ответы, и в конце опять звучит тропарь. Всё снова и снова, кто знает в который уже раз, неустанно и всё с большей силой раздается: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ…»

Долго, целых пятьдесят дней поста пробивались эти люди сквозь пустыню, тьму и мглу, через холод своей греховности, но теперь радостно восклицают они вместе с проснувшимся днем. Пасхальный тропарь играет с первыми лучами солнца, восхищенно оповещает о том, что Возлюбленный снова здесь, что он вышел из мрачных пещер, из объятий смерти.

Павле Рак (Отрывки из книги «Приближение к Афону»)

№ 4(40)-2007

Принципиальное отличие Православной Веры от различных сект заключается в том, что Православие опирается не только на Священное Писание, но и на Священное Предание. Священное Предание - это писание Святых, это каноны древней Христовой Церкви. Сама по себе Библия может быть даже опасной для неподготовленного человека. Апостол Павел говорил: « Невежды и неутвержденные к собственной своей погибели извращают Писание».

О том, что кроме Священного Писания совершенно необходимо иметь и Священное Предание, говорит и сама Библия. Апостол Павел в послании к коринфянам замечает (11 глава, 2 стих): «Хвалю Вас, братья, что все мое помните и держите Предание так, как я передал его вам». Когда вам придется общаться с сектантами, спросите у них: есть ли у них Священное Предание? И практически все из них с гордостью ответят, что никакого Предания у них нет, у них есть Священное Писание, вернейшее пророческое слово... Вот тогда-то и прочтите им послание к коринфянам Апостола Павла о ценности Священного Предания. Уверяю, сектантам будет после этого трудно спорить с вами.

О ценности Божественных Преданий Апостол Павел говорит и во втором послании к фессалоникийцам (2 глава, 15 стих): «Итак, братья, стойте и держите Предания, которым вы научены!»

Если само слово Божие говорит нам о необходимости Предания и предупреждает, что сама по себе Библия, если нет утверждения от Предания, может привести человека к погибели, то любому христианину должно быть понятно, что кроме Священного Писания, книг Ветхого и Нового Заветов, совершенно необходимо и Священное Предание.

Если мы будем держаться Священного Писания и Священного Предания, мы никогда не заблудимся и не попадемся на примитивную сектантскую демагогию. Секты строят свое истолкование Библии на исключительно субъективном видении каждой сектой Правды Божией. В каждой секте: баптистов, адвентистов, пятидесятников, новых сектах - везде Библия будет истолковываться по-своему.

В общении с сектантами часто возникает тема почитания Святых икон. Когда сектанты пытаются отрицать священное иконопочитание, они прежде всего обращают внимание на Декалог - священное десятисловие Моисея (20 глава книги «Исход», 4 стих.) «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху и на земле внизу, и что в воде ниже земли, не поклоняйся им и не служи, ибо Я - Господь твой, Бог-ревнитель, наказывающий за вину отцов детей до третьего-четвертого рода».

Что можно ответить на такое видение Священного Писания? Только то, что сектанты выдергивают из текста Писания те места, которые им выгодны, они буквально жонглируют Священным Писанием. При споре с сектантами можно спросить у них: «Могут ли быть в Слове Божием противоречия?» «Разумеется, нет», - ответит любой из них или вы сами за сектанта. Но вот мы читаем Третью книгу Царств, 6 главу, 29 стих о том, как выглядел храм, построенный царем Соломоном. На стенах - изображения херувимов, обитающих «на небе вверху», пальм и распускающихся цветов, растущих «на земле внизу»... Итак, мы видим как бы внешнее противоречие в тексте Писания... Но каждому нормальному человеку ясно, что противоречий в Слове Божием быть не может. И выясняем, что Господь повелевал не изображать того, «что на небе вверху» и того, что «на земле внизу», имея в виду поклонение звездам, планетам, кометам (вверху) и животным, камням, растениям (внизу). В те времена многие поклонялись не Богу, а боготворили явления природы, либо животных или растения. И Закон - не изображать того, что «на небе вверху и на земле внизу» относится именно к идолам, именно к кумирам.

Апостол Павел говорил, что идол «есть ничто». В каком смысле идол есть ничто? Есть, например, статуя Зевса, но на самом деле никакого Зевса никогда не существовало, есть только статуя под таким названием. Изображения иконописные всегда имеют под собой реальную почву: это святые, которые реально жили на земле, это Богородица, это лик самого Христа... И когда вы видите перед собой изображение Христа на иконе - это есть образ реального Бога. И когда христианин поклоняется иконе, он поклоняется не доске, а образу Бога.

На такое здравое рассуждение сектант обычно отвечает, что в общем-то это верно, признать икону можно, но поклоняться ей нельзя, так как это - материя, а поклоняться следует только Господу Богу. Что ж, откроем книгу Исход: «... однажды провел он (Моисей) стадо далеко в пустыню к горе Божией и явился к нему ангел Господень в пламени огня и среди тернового куста, и увидел он, что терновый куст не сгорает. Моисей сказал: «Пойду и посмотрю на сие великое явление: отчего куст не сгорает». Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему Бог из средины куста и сказал: «Моисей!» Он сказал: «Вот я, Господи!» И сказал Бог: «Не подходи сюда, сними обувь с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая».

Мы видим, что земля стала святой и видим, что относиться надо к этой земле с почитанием. «Сними обувь с ног твоих...» Любой сектант скажет, что земля эта является действительно святой, ибо там был Господь. Но вот перед нами псалом Давида: «Поднимусь на небеса - там Господь, сойду на землю - там Господь, сойду в глубины морские -там Господь...» Если там, где Господь - земля святая, нам следует по сектантской логике «снимать обувь с ног» наших и ходить повсюду босиком, ибо Господь воистину вездесущ.

Так почему же тогда «эта земля» оказалась святой? Ответ очень прост. Когда Бог видимым, благодатным образом проявляет Свое присутствие через материю, то эта материя является объектом поклонения.

Теперь рассмотрим вопрос о крещении младенцев. Известно, что сектанты не признают крещения во младенчестве и утверждают, что человек должен креститься в сознательном возрасте. Сектанты пытаются сослаться на слова Христа, которые Он говорил ученикам, посылая их идти и «научить во имя Отца и Сына и Святого Духа». Далее Господь говорил: «Кто будет веровать и креститься, тот спасен будет». Сектанты делают ударение на словах «научите» и «веровать». Они говорят, что перед крещением надо научить человека, надо, чтобы он обязательно веровал. Сектанты ссылаются и на слова Апостола Павла, который говорил, что «крещение есть обещание Богу доброй совести». Сектанты утверждают, что ребенок не может обещать Богу доброй совести.

Что ж, давайте разберемся. Чтобы в ветхозаветные времена человеку войти в народ Божий, он по закону должен был пройти обряд обрезания. Младенцы проходили этот обряд в 8-дневном возрасте, и никому не приходило в голову производить этот обряд в возрасте зрелом. Как говорил Апостол Павел, у христиан обрезание было заменено обрядом крещения. Даже исходя из этого, младенцу совершенно не нужно ждать зрелого возраста для вхождения в «народ Божий» теперь. Разумеется, под «народом Божиим» мы имеем в виду не евреев, а тех, кто почитает единого Бога и не поклоняется языческим богам.

Апостол Петр говорил: «Покайтесь и да крестится каждый из вас во имя Отца и Сына и Святого Духа». В Библии нет ни одного лишнего слова. Апостол не говорил: «Покайтесь все», он обращался только к взрослым людям. Но креститься он призвал всех! Обряд крещения снимает первородный грех. Кроме того, под грузом грехов находятся все, даже дети, ибо сказано: «Бог наказывает детей за вину отцов до третьего-четвертого рода». В какое же опасное положение ставят сектанты своих детей, оставляя их без крещения до зрелого возраста. С малых лет Православные дети уже познают тайну исповеди, рассказывают батюшке о своих грехах... Как же можно подвергать детей опасности уйти в мир иной некрещеным? Мало ли какое несчастье может случиться с ребенком!

Возвращаемся к словам Апостола Павла, который говорил: «Чтобы крестится, надо веровать». Сектанты говорят, что ребенок не может веровать, поэтому не может креститься. Но обещание Веры берут на себя крестные родители ребенка... Сектанты сразу же встают на дыбы: «Как же можно веровать за другого человека?» Но сама Библия отвечает, что можно. Однажды ко Христу пришел сотник, слуга которого лежал в болезни за несколько сот километров. В Библии сказано, что Христос «видя веру сотника, исцелил его слугу». Обещать за ребенка - значит, обещать воспитать его в Православной вере.

Сектанты не признают почитания Православными святых мощей. Но в Библии говорится и об этом. В четвертой Книге Царств (13 глава, 20-21 стих.) говорится, что после смерти пророка Елисея к нему в могилу случайно бросили другого мертвого человека, который ожил при соприкосновении с костями пророка. Что могло оживить человека? Кости? Это бред даже для любого сектанта. Значит, оживила его благодать Божия, остающаяся даже на мощах великого праведника.

Сектанты доходят до того, что искажают изображение Святого Креста и даже отвергают тот факт, что Христос был распят на Кресте. Например, секта свидетелей Иеговы утверждает, что Христос был распят на столбе. Сектантам, руководимым сатанинскими силами, очень важно выбить наше главное оружие - Крест - из наших рук.

Распространен самими сектантами миф о будто бы прекрасном знании ими Библии. Однако сектанты знают только те фрагменты из Библии, только те строки, выхваченные из контекста, которые им в данный момент выгодны. Если бы сектанты действительно знали Библию, они были бы Православными! Именно глубокое изучение Библии возвращает время от времени сектантов в лоно Православной Церкви.

Отец Олег Стеняев

№ 4(40)-2007

ЧЕЙ ХЛЕБ ЕДИМ?

Возникновение земледелия в свете библейской традиции

Загадка истории

Около 10-12 тыс. лет назад у человека возникают культурные растения. Как они появились – одна из сокровенных тайн истории. Никто об этом не знает и вряд ли узнает. Только возникают они сразу в полном блеске всего известного нам видового разнообразия и великолепия. Неизвестно, почему человек не обратился к земледелию в более ранние эпохи, но в холодное время, принимаемое за окончание последнего оледенения, остатки земледельческих общин обнаруживаются у самых разных народов в самых разных районах горных тропиков и субтропиков земного шара. На исторической шкале переход человечества к земледелию столь внезапен, что получил название неолитической революции. В это время человек приступает к выращиванию злаков и фруктов, приручает животных. В его распоряжение поступают совершенно отсутствующие в природе вещества – несамородные металлы, керамика, стекло, ткани. За всю последующую историю человечества был открыт всего один принципиально новый класс веществ – пластмассы (полимеры). Тогда же появляются лук и стрелы, лопата и соха, колесо и рычаг, винт и ткацкий станок, повозки и лодки, первые элементы письма.

Ничего равного неолитическим пшенице, рису, кукурузе, гороху, льну, хлопчатнику, сое, арахису, гречихе, цитрусовым с тех пор выведено не было. «Сколько бы мы ни культивировали дикий ячмень, – отмечал Н.И. Вавилов, – так же, как дикую пшеницу и овсюг, они... остаются отличными от культурных форм, что делает самую роль их как прямых родоначальников более чем сомнительной». Ни в одном селекционном опыте не было зафиксировано ни одного случая превращения одного вида в другой. Получались разные гибриды, не способные воспроизвести себя половым путем, либо сорта, но всегда в пределах одного и того же вида (собаки, овцы, коровы, яблони, пшеницы). Даже одичалых потомков культурных растений не всегда удавалось вновь обратить в культурные сорта. Кроманьонского селекционера не удалось превзойти никому.

Что их подвигло?

Но были ли первые люди селекционерами? Еще Н.Я.Данилевский в 1885 году отмечал, что скрещивание видов должно лишь сглаживать все то, что неопределенная изменчивость могла бы произвести. По всей видимости, скрещивание особей различных видов ради создания новых видов есть дело богонеугодное, поскольку разрушает одно из основополагающих в Священном Писании представлений о целостности вида. «Скота своего не своди с иною породою; поля твоего не засевай двумя родами семян» (Левит. 19, 19).

Согласно академику В.Л.Комарову, громадное количество культурных растений в диком состоянии вообще не встречается. А у тех, у которых дикие родственники обнаружились, никаких переходных форм между ними и культурными видами найдено не было. У диких злаков, к примеру, зерно опадает, как только созревает, а зерно культурных злаков заключено в оболочку и отделяется только при молотьбе. Почти все возделываемые культуры изначально требуют искусственного полива.

Что же могло подвигнуть древних людей к возделыванию полей? Историки отвечают просто. В связи с ростом численности людей возможности охоты и собирательства истощились. Возник экологический кризис. Тут и появились добросовестные возделыватели земель. К нему они переходят чуть ли не шутя. Собирали себе диких предшественников современных культурных растений, ели их, семена попадали на удобренную фекалиями почву, прорастали, чутко отзывались на уход. Отсюда лишь шаг к земледелию.

Однако в письменной истории приводится немало примеров истощения продовольственных ресурсов у различных неземледельческих народов. И каждый раз они переходят не к земледелию, а к воинственным набегам на других или откочевывают куда-то, на худой конец, вымирают. Впрочем, такие годы выпадают исключительно редко. В природе пищи более чем достаточно. Сам же процесс ее добывания был во многом построен именно на азартной охоте, которая, как известно, «пуще неволи». Даже сегодня многие народы успешно живут за счет сбора даров дикой природы. Жители Огненной Земли бродят, разыскивая скопления моллюсков. Завидев выброшенную на берег тушу кита, останавливаются, пока она не будет вся съедена. Затем отправляются в дальнейший поиск. Переходить к земледелию они не хотят.

В поте лица

Удивительно, что земледелие возникает как раз в наиболее изобильных пищевыми ресурсами регионах планеты. Причем не повсеместно, а в очень локальных очагах, на очень узкой полосе. Следы возделывания культурных растений появляются около 10-12 тыс. лет назад сразу и независимо друг от друга на Ближнем Востоке, в дельте Нила, в бассейне Инда, Таиланде, Судане, Мексике, Перу. За исключением этих центров, нигде в мире ранних попыток перехода к земледелию не зафиксировано.

Вечнозеленые устья и дельты Иордана, Нила и Евфрата, Инда и Ганга, Хуанхэ и Янцзы до сих пор еще наполнены рыбой и водоплавающей птицей. А тогда к ним добавлялись безчисленные стада газелей, оленей, кабанов. Склоны окружающих холмов и гор покрывали целые орехово-плодовые леса, где дарили плоды яблони, алычи, черешни, а виноградные лозы сплетались в труднопроходимые заросли. И вдруг, среди этого изобилия, человек сменяет надежную собирательную деятельность на тяжкий труд земледельца.

Кто же надоумил древнего человека приступить к выращиванию семян, клубней и корней возле хижины своей? Посоветовал прикупить к ним каменную мотыгу и глиняный серп?

Знаток истории земледелия Ю.Ф. Новиков рассказывает, как правительство Бразилии решило обучить земледелию индейцев бороро. Их наделили семенами, орудиями и инструкторами. Последние засеяли землю, подробно разъяснили, какие теперь дары она принесет, какие еще льготы уготовит им заботливое бразильское правительство, если только они займутся ее возделыванием. Но стоило инструкторам удалиться, как бороро выкопали и съели посаженные клубни и семена. После отправились в джунгли, чтобы с помощью розданных для расчистки леса топоров добраться до высоко растущих плодов.

Уж если человеку взбрело на ум кормиться земледелием, то почему возделывать он начал не орехи или бананы? Урожаи их превышают урожаи злаков и хранятся в сушеном виде не хуже. Даже зернобобовые и клубневидные выращивать было бы легче. Однако не эти культуры стали главными продуктами человечества.

Рис, пшеница, кукуруза (маис) и ячмень заняли первое место в питании людей. Только это были не сегодняшние высокоурожайные сорта. В каждом колосе современной пшеницы располагается несколько десятков полновесных зерен, а колосок пшеницы-однозернянки неолитических времен нес лишь одно зернышко. Его трудно было вырастить, еще труднее переработать. С помощью каменных ступ и пестиков надо было отделить зерна от твердой шелухи и перемолоть каменными жерновами в муку. Только тогда уже можно выпечь хлеб. И вновь загадка. Почему сразу не сварить кашу из зерна или крупы?

К тому же весь этот мучительный труд хлебороба не всегда обеспечивает дневное пропитание даже в современном мире. Все это напоминает сказанное Богом Адаму: «Со скорбью будешь питаться от нее (земли) во все дни жизни твоей; ...в поте лица твоего будешь есть хлеб» (Быт. 3, 17-19).

На узкой полосе

Наиболее древние земледельческие поселения обнаружены в Палестине и на склонах гор Загроса. В X тысячелетии до н.э. там преобладала дубово-фисташковая лесостепь с обилием диких злаков и зернобобовых. Только на раскопках были найдены не окультуренные сорта произраставшей там дикой пшеницы, а совершенно другой вид – пшеницы-однозернянки. Однозернянка имеет 14 хромосом, а дикая пшеница – 28 хромосом. Даже современная наука не в состоянии обеспечить скрещивание между этими видами.

На тех же раннеземледельческих поселениях были найдены многочисленные зернотерки и печи для выпечки хлеба. Установлено, что жители разводили коз, овец, свиней, ослов, быков, даже антилоп впрягали в плуги. Знали письменность и кузнечное дело. Из кирпича строили первые на Земле города и храмы с мозаикой. Тем не менее в ниже залегающих слоях никаких признаков перехода к зерновой культуре обнаружено не было. Она появляется внезапно. Ту же внезапность появления первых городских и земледельческих культур археологи обнаружили на раскопках в Шумере, Египте, Малой Азии и Индии. Н.И.Вавилов пришел к выводу, что все они являются пришлыми.

Как показали экспедиции Вавилова, набор культурных злаков существенно возрастает от Ближнего Востока к Закавказью и Армянскому нагорью. Но и тут не рекорд. Восточнее, в Афганистане, количество сортов возделываемых пшениц еще более возрастает. Наконец, на небольшом пространстве между Гиндукушем и Западными Гималаями население возделывает поразительное разнообразие мягких пшениц с 42 хромосомами. Здесь же сконцентрировано и все мировое разнообразие зерновых, бобовых растений, льна, моркови. Значит, очаг зарождения земледельческих культур следует искать здесь.

Другой очаг буйства культурных злаков обнаружен на Эфиопском нагорье (Абиссинии). Количество возделываемых там твердых 28-хромосомных пшениц и ячменей превзошло все их разнообразие в мире. Но при этом никаких диких сородичей пшеницы или ячменя найдено не было. Не обнаружились они и у выращиваемых на Абиссинском нагорье гороха, нута, льна, разнообразие сортов которых там тоже превышает все известное в мире.

Дар Божий

Библия сообщает, что культурные растения и домашние животные появились в распоряжении человека в том самом месте, где он приступил к земледелию. И произошло это при жизни одного поколения. Адам с Евой занялись земледелием и разведением овец сразу же после изгнания из Эдемского сада.

Философ А.Ю.Скляров, анализируя мифы и легенды разных народов, приходит к выводу, что нигде в них переход к письменности или земледелию человек не ставит в заслугу себе или своим предкам. Повсюду в эти тайны их посвятили боги, которых язычники, возможно, принимали за ангелов – вестников Творца.

В общем, в переходе человека к земледелию много неясного. Ясно лишь, что он даровал человеку терпение, развил рассудок, выработал полезную привычку к труду. Питание растительной пищей смягчило характер человека, придав ему современные черты. Земледелец гораздо больше кочевника или зверолова дорожит своими полями и селениями.

Именно переход к земледелию позволил человечеству резко возрасти в численности, а не наоборот. Но у медали имелась обратная сторона. Земледелец одержим алчной приверженностью к накоплению материальных богатств. Отсюда стяжательство, расслоение общества, рабская психология, измены, предательства. Землепашец стоял у истоков нынешней материалистической цивилизации. Каин-земледелец убил скотовода Авеля.

№ 4(40)-2007

Что значит чтение всех Евангелий в первые три дня Страстной седмицы? Это есть повторение обещания, данного нам Господом нашим Иисусом Христом. Умерши за нас, Он оставил завещание всем имевшим уверовать в Него – завещание, написанное и подписанное кровию Его. Всякий, приходящий ко Господу, верою вступает с Ним в завет и обязывается исполнять оставленное Им завещание, изображенное в Евангелиях. В четверг совершаются «страсти»; в пятницу предлагается чествованию нашему изображение Господа по снятии Его со креста, измученного, изъязвленного. Первая мысль всякого, приходящего к целованию Плащаницы, должна быть мысль о завете, утвержденном смертию Господа. Истощенным Своим видом и язвами Он напоминает каждому из нас: «Помните ли и исполняете ли завещание Мое, которое обязались вы исполнять, вступая в завет со Мною?» Вот для того-то, чтоб обновить в памяти каждого всю картину обязательств, завещанных Господом, чтоб открыть возможность всякому христианину добросовестно ответить пред Плащаницею: «Да, Господи, помню завет Твой и знаю завещание», - Святая Церковь и постановила прочитывать пред страданиями Господними все Евангелия.

Но что в том, что помним и знаем? Это лишь послужит к нашему обличению. Понудим немного душу свою – не возревнует ли она приложить к знанию дело? Времени мало? Нет, не мало. И в одну минуту можно все поправить. Сделаем же вот что: проверим свою жизнь по предложенному начертанию и все, что найдем неисправным, омоем слезами покаяния, положим твердое намерение быть исправными в тех случаях, в которых доселе были неисправны. Страждущий за нас на кресте Господь и намерение примет как самое дело, лишь бы оно было искренно и сопровождалось готовностию устоять в нем до положения живота. Обрадуем хоть этим Господа в дни воспоминания Его страданий. В Ветхом Завете было время, когда вслух всего народа прочитывались книги закона с клятвами непокорным и благословениями покорным, и весь народ ответствовал: вся, елика рече Господь, сотворим и послушаем. Вот же Господь с креста Сам повторяет нам завет Свой: отверзем слух сердца, сложим по писаному свои чувства и расположения, и скажем: «будем, Господи, будем соблюдать все, заповеданное Тобою, хоть бы нам пришлось ради того быть поруганными и даже осужденными на смерть!..»

Святитель Феофан Затворник
Из книги «Созерцание и размышление»

№ 4(40)-2007

Как-то отец богатой семьи решил взять своего сына в деревню, чтобы показать, что такое бедность. Они провели сутки на ферме в очень бедной семье.

– Это была замечательная поездка, папа! – воскликнул сын по возвращении.

– Ты увидел, насколько бедными могут быть люди? – спросил отец.

– Увидел.

– И какой ты вынес из этого урок?

– Я увидел, что у нас есть собака в доме, а у них четыре пса. У нас есть бассейн посреди сада, а у них – бухта, которой не видно края. Мы освещаем свой сад лампами, а им светят звезды. У нас терраса на заднем дворе, а у них – целый горизонт. Я понял, что лишь самые бедные могут обладать тем, что нельзя купить.

№ 4(40)-2007

Давайте будем безкорыстно раздавать всем свою любовь. Нашей заботой, чада мои, должна быть любовь к другим, душа другого человека. Что бы мы ни делали - молитву, совет, указание, - будем делать с любовью. Без любви молитва не приносит пользы, совет уязвляет, а указание приносит вред и разрушает другого человека, который чувствует, любим мы его или нет, и реагирует соответствующим образом. Любовь, любовь, любовь! Любовь к нашему брату подготавливает нас к большей любви ко Христу. Разве это не прекрасно!

Давайте будем безкорыстно раздавать всем свою любовь, не обращая внимания на их отношение. Это эгоизм - желать, чтобы другие люди любезно с нами разговаривали. Пусть противоположное поведение нас не огорчает. Позволим другим разговаривать с нами так, как они чувствуют. Наше стремление должно быть направлено на то, чтобы любить их и молиться за них от всей души. Когда мы любим, не стремясь, чтобы любили нас, тогда все будут собираться вокруг нас, как пчелы. Это действенно для всех.

Когда кто-нибудь нанесет нам какую-либо обиду каким бы то ни было образом, клеветой, оскорблением, подумаем о том, что он - наш брат, которым овладел враг. Он стал жертвой врага. Поэтому мы должны ему сочувствовать и молиться Богу, чтобы Он помиловал и нас, и его. И Бог поможет обоим. Но если мы разгневаемся на него, тогда враг с него перескачет на нас и будет играть нами двоими. Осуждающий других не любит Христа. Виною тому эгоизм. Отсюда начинается осуждение. Я приведу вам один маленький пример.

Предположим, что человек один в пустыне. Никого нет. Вдруг он слышит, как кто-то вдали плачет и кричит. Подходит ближе и видит страшную сцену: тигр схватил какого-то человека и яростно рвет его на части. Тот в отчаянии взывает о помощи. Через несколько минут он загрызет его насмерть. Что сделать, чтобы помочь ему? Подбежать к нему? Как? Это невозможно. Позвать? Кого? Никого больше нет. Может, схватить камень, бросить человеку в голову, чтобы прикончить его? «Нет, конечно!» - скажем мы. Но это может произойти, когда мы не понимаем, что другой человек, который плохо себя ведет по отношению к нам, схвачен диаволом, тигром. От нас ускользает, что, когда мы воспринимаем его без любви, это все равно, что бить камнем по его ранам. Тогда мы причиняем ему огромное зло, «тигр» бросается на нас, и мы делаем то же, что и он, и даже хуже. Тогда где наша любовь к ближнему, а тем более к Богу?

Будем воспринимать зло другого человека как болезнь, которая мучает его, он страдает и не может освободиться от нее. Всех будем видеть святыми. Все мы носим в себе ветхого человека. Когда у другого есть какая-либо страсть, постараемся изливать на него лучи любви и милосердия, чтобы он вылечился и освободился. Это бывает только по благодати Божией. Подумайте, что он страдает больше вас. Когда кто-либо провинился, не будем говорить ему, что он виноват. Будем относиться к нему со вниманием, уважением и молитвой. Мы постараемся не делать зла. Когда мы терпим прекословного брата, это вменяется нам в мученичество. Будем делать это с радостью. Будем иметь любовь, кротость, мир. Так мы поможем своему ближнему, когда он охвачен злом.

Христианин благороден. Давайте будем предпочитать терпеть обиды, чем обижать. Если не пойдем ко Христу, если не будем терпеть, когда страдаем несправедливо, то будем мучиться все время. Тайна заключается в том, чтобы воспринимать различные ситуации по-духовному. Нечто подобное пишет Симеон Новый Богослов: «На всех верных мы, верные, должны смотреть как на одного и думать, что в каждом из них есть Христос, и относиться к каждому с такой любовью, чтобы быть готовыми положить за него души свои и жизнь свою. Никак не должны мы о ком-либо говорить или думать, что он зол, но всех видеть добрыми, как я сказал. Ибо если и увидишь кого-либо обуреваемого страстями, ненавидь не брата, но страсти, воюющие против него, и если увидишь одержимого похотями и привычками прежде содеянных грехов, еще больше пожалей его, чтобы и самому тебе не впасть в искушение, поскольку и ты состоишь из вещества, которое легко изменяется и возвращается от добру ко злу. Любовь у ближнему подготавливает к большей любви к Богу». Тайна любви к Богу, таким образом, заключается в любви к ближним. Потому что если ты не любишь брата твоего, которого видишь, то как можешь любить Бога, Которого не видишь? «Ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1 Ин. 4, 20).

По книге старца Порфирия Кавсокаливита «Житие и слова».

№ 4(40)-2007

Обязанность без любви делает человека раздражительным.

Ответственность без любви делает человека безцеремонным.

Справедливость без любви делает человека жестоким.

Правда без любви делает человека критиканом.

Воспитание без любви делает человека двуликим.

Ум без любви делает человека Хитрым.

Приветливость без любви делает человека лицемерным.

Компетентность без любви делает человека неуступчивым.

Власть без любви делает человека насильником.

Честь без любви делает человека высокомерным.

Богатство без любви делает человека жадным.

Вера без любви делает человека фанатиком.

Есть только одна великая преображающая сила - ЛЮБОВЬ!