Архив номеров: 2008 год, выпуск № 2 (50)

Святейший Патриарх Алексий за литургией в Храме Христа Спасителя

Современный человек не очень верит в чудеса. Между тем, мир полон ими. Разве это не чудо — цветы, да и всё растительное царство вокруг нас? Небо над нами и солнце, значение которого зимой понимаешь ещё больше. Сама жизнь человеческая — разве это не чудо? Но какое же главное чудо в нашей жизни? Из всех чудес самое важное — Божественная литургия.

На ней совершается великое Таинство — Преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Господню и Причащение Ими нашего православного народа, когда Господь входит в каждого из причащающихся и мы соединяемся с Ним.

Божественная литургия есть великий чудный дар; Ангелы Божии завидуют нам, людям, которым даровано счастье вкушать Божественное Тело и Кровь.

Ради Божественной литургии солнце на небе светит днём, а луна – ночью. Ради Божественной литургии звезды небесные свой свет отдают.

Земля только затем приносит плоды, хлеб и виноград, что хлеб и вино каждый день приносятся на Святой престол при совершении литургии.

Не для нас, грешных, даёт земля плод свой. Земля даёт плод свой для Безкровной Жертвы, и будет давать до тех пор, пока совершается на земле Божественная литургия.

Не будет литургии — солнце померкнет и луна, и звёзды. Не будет литургии — и земля перестанет производить свой плод.

Если собрать драгоценности всего мира и положить на одну чашу весов, а на другую — литургию, то чаша весов с Божественной литургией перевесит.

К сожалению, мы не понимаем, какой драгоценностью обладаем, до тех пор, пока это счастье не отнимается у нас. До той поры не ценим ни солнце, ни свет, ни воздух, ни чудо Божественной литургии.

Почему же так? Да потому, что мы не вдумываемся, что такое литургия, не осознаём всю глубину и важность совершаемой перед нашими глазами Великой Тайны.

Божественная литургия есть основание всей жизни мира.

Божественная литургия есть ось мира. Как колёса могут двигаться только вокруг оси, так и наш мир может двигаться, лишь имея Божественную литургию. Литургия — это мост, по которому можно пройти в жизнь вечную.

«Любите Божественную литургию, — призывает святой праведный Иоанн Кронштадтский, — и считайте потерянным для себя тот день в своей жизни, в который не удаётся быть за литургией».

По материалам святого праведного отца Иоанна Кронштадтского

СВЯТЕЙШИЙ ПАТРИАРХ АЛЕКСИЙ БЛАГОСЛОВИЛ УСТАНОВИТЬ НОВОЕ ПРАЗДНОВАНИЕ В ЧЕСТЬ СВЯТИТЕЛЯ ТИХОНА, ПАТРИАРХА ВСЕРОССИЙСКОГО

3 декабря Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II по представлению Календарного отдела Издательского Совета Русской Православной Церкви благословил внести в официальный месяцеслов еще один день памяти святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси.

До настоящего времени в официальном церковном календаре были отмечены две даты памяти Святейшего Патриарха Тихона — день преставления (25 марта / 7 апреля) и день прославления в 1989 году (26 сентября / 9 октября). Но совершение нарочитого богослужения в честь святителя Тихона в день преставления невозможно по причине совпадения с праздником Благовещения Пресвятой Богородицы, а совершение отдельной службы святителю в день прославления весьма затруднительно по причине совпадения с праздником апостола и евангелиста Иоанна Богослова.

С внесением в календарь нового дня памяти стало возможным повсеместное совершение торжественного богослужения в честь святителя Тихона в день его избрания на Патриарший престол. Новая дата приурочена к дню избрания святителя Тихона на Всероссийский Патриарший престол — 5/18 ноября.

Язык – самый очевидный и незыблемый символ нашей культурной жизни. Русский язык и русская культура неразделимы. Культура существует и развивается в пространстве языка. Язык – необходимое условие и главный признак культурной общности, основа национального самосознания.

Состояние современного русского языка вызывает тревогу: нас никто не завоевывал, не ассимилировал, но то, что происходит вокруг, можно назвать одичанием. На наших глазах русское слово становится безсильным и бесславным. Современники наши перестают ценить слово, которое на Руси всегда имело особую власть, и в результате язык наводняют тысячи слов лживых, пустых. Есть от чего встревожиться: ведь на таком языке, как русский, перестают говорить грамотно и вразумительно.

Совсем простой пример: на наших глазах из русского языка довольно быстро исчезает отчество. Все чаще мы слышим и читаем не Иван Петрович Смирнов или Ольга Степановна Сидорова, а коротко – Иван Смирнов, Ольга Сидорова, даже когда говорят о людях преклонных лет. Но ведь отчество не просто слово русского языка, это веками складывавшаяся составная часть русской культуры. Вроде бы ну что там, разве нельзя вот так, по-простому, без отчества?

Нет, это будет не по-русски: ведь при этом теряется сформировавшееся столетиями в русской культуре уважение к личности.

Родной язык не выбирают, как не выбирают мать и отца, место и время рождения. Современный язык, несмотря ни на что, насыщен переживаниями и чувствами прежних поколений, он хранит их живое дыхание, связан с ними «памятью сердца» – и в этом его сила и спасение. И, как и прежде, русский язык остается связанным с церковнославянским.

Церковнославянский язык вплоть до эпохи Петра I выполнял функции языка литературного. И именно он определил высокую духовную основу нашей литературы, он выработал у русского человека особый взгляд на мир, особую ценностную структуру. Славянский язык хранил церковное единство и православные традиции. Славянский язык дал те привычки, которые у народа русского стали второю природою.

Благодаря церковнославянскому в нашем языке и доныне очень четко проявляется неизвестная другим языкам иерархия ценностей: высокого и низкого, вечного и сиюминутного. Один из филологов, выводя «формулу русского духа», отметил именно этот широкий речевой диапазон: от майки – до ризы, от пня – до древа, от калитки – до врат. П. Плавильщиков писал: «Если кто думает по-французски, тому, конечно, русский язык неясен; но он выражает ясно понятия российские. Виноват ли наш язык в том, что он различает “пользу”, “выгоду”, “корысть”, “привлекательность” и “рост”, а французский язык все сие называет “интересом”?»

По свидетельству специалистов, восходяще-нисходящая интонация русского повествовательного предложения сложилась под воздействием поклонной молитвы: «Господи, помилуй». Сейчас же под влиянием языка теле- и радиожурналистов широкое распространение в речи молодых людей получают фразы с восходящей к концу интонацией, заимствованной из английской речи.

Именно церковнославянский язык передал русскому такое удивительное качество, как метафоричность. Это качество было воспринято и русской словесностью, которая на протяжении многих веков черпала силы из текстов церковнославянских, которая пыталась духовно осмыслить все проявления человеческого бытия. Гармония, в поисках которой мучились русские писатели, предполагала не материальное благополучие, а, прежде всего, духовное перерождение человека.

В минуту жизни трудную,

Теснится ль в сердце грусть,

Одну молитву чудную

Твержу я наизусть.

Есть сила благодатная

В созвучье слов живых,

И дышит непонятная,

Святая прелесть в них.

С души как бремя скатится,

Сомненье далеко —

И верится, и плачется,

И так легко, легко…

М.Ю. Лермонтов

Церковнославянский язык помогает нам проникнуть в глубины ставших привычными слов, помогает заново почувствовать «стертые» значения. Нетрудно доказать, что именно церковнославянский раскрывает нам сущностные понятия жизни: «упование», «доброделание», «совесть», «благородство»… Столетие назад одних только слов с корнем благо- насчитывалось около трехсот – 287. Сейчас часто можно услышать: «Делай, что хочешь, поступай, как знаешь». Говоря так, человеку дается полная свобода в выборе решения. А раньше говорили: «Делай то, что тебе за-благо-рассудится». Этот корень благо- ограничивал человека в его решениях. Можно сказать, что сам язык давал слова, которые наставляли нас в нашем спасении, поучали нашу совесть. Их пытаются вернуть, но они останутся пустыми до тех пор, пока стоящие за ними понятия не обезпечатся переживаниями, искренними и чистыми чувствами.

Мы и сейчас, не всегда сознательно, пользуемся словами славянского языка. Употребляя пословицу «устами младенца глаголет истина», мы не задумываемся над тем, что не используем ни одного исконно русского слова, ибо по-русски следовало бы сказать – «губами ребенка говорит правда». Мы лишь ощущаем некоторую книжность этого мудрого изречения.

Возвращение к истокам помогло бы справиться и с вопиющей нашей безграмотностью. Знание орфографии почему-то не делает современного человека хотя бы прилично грамотным, тогда как наши прадеды, получавшие образование в церковно-приходских школах, писали почти без ошибок. Причина в том, что славянская грамота учила видеть слово изнутри, воспринимать его структуру, его связи с другими словами. Усваивая азбуку, человек не только легко запоминал буквы, названия которых имеют смысл, – он сразу же пробуждался к размышлению, к действию: Г – глаголь; М – мыслите; Р – рцы.

Сохранить свою неповторимость, остаться самим собой помогает нам духовное наследие, великое слово Библии. Сохраняя вечное и святое, мы спасаем свое духовное естество, сохраняем самих себя. Обращение к духовным истокам русской речи, размышления над высказываниями святых отцов о языке приподнимают и возвышают душу.

Антоний Великий говорил: «Блюдись, человек, возьми власть над языком своим, и не умножай слов, чтобы не умножить грехов». Слово – не грех, но неразумное слово может повлечь за собой грех. Современному человеку необходимо вспомнить об одной из самых важных составляющих христианского речевого идеала – смирении – и применительно к речевому поведению. Постоянно нужно помнить и о неразрывности слова и дела. «Приучай сердце твое соблюдать то, чему учит язык твой» – этот нравственный принцип актуален для каждого человека.

Важное значение в настоящее время приобретает христианская заповедь любви к ближнему, любви, которая «не только руководит сердцами, но движет солнце и другие звезды». В окружающем мире явно проявляется недостаток терпимости, заботы, тепла в отношениях между людьми. «Говори искренне» – так учит нас духовная мораль. И это неслучайно. Ведь если говорить не от сердца, лицемерно, то сила слов прекращается. Все это может привести к древнему вавилонскому столпотворению, когда Бог смешал языки людей.

Слово – это ручеек, который вливается в могучий поток великого языка. Этот ручеек обязан быть кристально чистым, звенеть стройно, не должен мутить чистые воды русской речи, а следовательно, и нашу жизнь.

Итак, надежный путь сохранения богатства языка современного – это путь осмысления его истоков, путь постижения того языка, о котором так сказал Иван Киреевский: «По необыкновенному стечению обстоятельств церковнославянский язык имеет то преимущество над русским, над латинским, греческим и надо всеми возможными языками, имеющими азбуку, что на нем нет ни одной книги вредной, ни одной безполезной, не могущей усилить веру, очистить нравственность народа, укрепить связи его семейных, общественных и государственных отношений».

Ангелина Сафонова, ученица 10 класса, г. Пушкино

Каждый человек обречен на то, чтобы воспроизводить ситуацию своего собственного духовного рождения. У меня получилось так, что к Богу, к Церкви я пришел не через чудеса. Передо мной стоял философский вопрос: поиск правды, смысла жизни. Я стал верующим усилием воли и мысли, меня не потрясали те или иные чудеса. А потому и по сию пору я не склонен ставить чудеса во главу духовной жизни. Чудо само по себе доказывает только, что мир не сводится к безсмысленным актам природы, к материальному строению, что есть сверхчеловеческая, сверхобыденная реальность. Но что это за реальность, каково имя ее, какой у нее замысел о нас? Разные религиозные традиции отвечают на этот вопрос по-своему. И поэтому чудо не может доказать истинность Православия или христианства. Помню, году в 88-м шел по Арбату. Тогда Арбат был открытой зоной, там бродили первые уличные проповедники, в основном кришнаиты. У меня завязалась беседа с одним из них. И он говорит: «Да ваш Христос, он всего лишь йог-неудачник. Я вот тоже могу по воздуху летать». Пришлось ответить, что я и не сомневаюсь в его способностях и даже не прошу их демонстрировать, так как я не атеист, а христианин, для меня нет проблемы в том, что есть чудеса. У меня вопрос, - какого вы духа, каков источник ваших чудес? Еще помню, разговорился с одной девочкой-кришнаиткой. Она еще ходила в обычном светском платье, а значит, недолго была в секте. И вот я ее спрашиваю: «Скажи, пожалуйста, за время твоего общения с этими ребятами в тебе что-то изменилось?» - «Да, конечно, я научилась испытывать трансцендентальное наслаждение Махамантра! Она так много дает!» - «Скажи, а что кроме этого изменилось в твоей жизни?» Девушка удивилась и поинтересовалась, а что именно могло измениться. Я пояснил: «Ну, может быть, отношение к людям, к друзьям, к родителям. Может, больше стало любви к этим людям». «Нет, - говорит, - пожалуй, нет. Все осталось прежним».

Для меня это показательно. Ведь главное чудо, которое может произойти в мире, - это не переставление Эвереста с места на место, а переставление гор своих грехов, пристрастий, привычек. Христос не говорит: «Блаженны творящие чудеса», но «блаженны милующие».

В Православии главное - это изменение твоего внутреннего мира. Так что истинность Православия доказывается не столько чудесами или пророчествами, сколько тем, что люди, от которых вроде бы нельзя было ожидать каких-нибудь покаянных перемен, меняются.

Пытаясь понять Церковь, необходимо совместить в сознании две вещи, казалось бы, противоположные.

С одной стороны, Церковь не придает большого значения чудесам - нельзя искать чудес, требовать чудес, желать чего-нибудь неожиданного; с другой стороны, каждая наша молитва - это молитва о чуде. Совершенно справедливо писал Иван Тургенев: «Каждое прошение, каждая молитва сводится к тому, что, Господи, ну сделай так, чтобы дважды два было пять. Но при этом православный человек, когда молится о чем бы то ни было, начиная с того, что «хлеб наш насущный дай нам днесь» и кончая молитвой об исцелении своей доченьки, он, в конце концов, завершает свою молитву неким смягчающим обращением: «Впрочем, да будет воля Твоя, Господи». В этом - существенное различие между заговором и молитвой. Заговор предполагает, что у колдуна есть власть над духовным миром и эту власть он проявляет, навязывает свою волю духовным реалиям. А молящийся человек знает, что тот, к кому он обращается, безконечно выше его, и поэтому человек просит, а не диктует Богу свою волю.

Итак, с одной стороны, Церковь говорит «чудес не ищи», а с другой, каждая молитва - это прошение о чуде.

Но есть еще и третья сторона, третья точка этого странного треугольника. Это то, что чудо естественно в жизни христианина. Понимаете, в церковной среде даже не принято рассказывать о чудесах. Стpaнны не чудеса, а их отсутствие. Помните фильм «Тот самый Мюнхгаузен»? Барон составляет распорядок дня: объявить войну Англии, слетать на Луну... То есть чудеса включены в его повседневный график; таков, образно говоря, и распорядок дня религиозного человека: я иду в храм на водосвятный молебен, чтобы получить святую воду, которая будет меня исцелять и защищать, - следовательно, на это чудо у меня предусмотрено полчаса... Чудеса совершенно естественно входят в жизнь христианина. Чудо - далеко не всегда глас с Небес или купина неопалимая. Чудо может войти в твою жизнь через обычного человека. Я - книжник, и чудеса в моей жизни по большей части книжные. В нужную минуту находится нужная книга, раскрывается на нужной странице...

Для меня самое значимое чудо - это то, что было со мной в день моего крещения. Господь дал пережить благодать Таинства крещения, полноту радости. Для меня это гораздо важнее, чем другие свидетельства, которые я читаю в книжках. Когда я крестился, мне было уже девятнадцать лет. Это был шаг от Бердяева к Церкви, от идеи о Боге к живому Христу. То есть я вошел в Церковь и не вышел... и, надеюсь, не выйду. Для меня это первое и самое большое чудо.

Величайшее чудо - это существование мира, существование жизни человека…

Бог христиан - это Бог тактичный. Он не насилует свободу человека. И Господь в Евангелие не чудесами вытягивал веру, но в ответ на веру творил чудеса. Например, Туринская Плащаница. Это чудо настолько тактичное, что тот, кто желает, видит в нем чудо, тот, кто желает, видит подделку. Есть научные доводы и в пользу аутентичности (т.е. я могу признавать плащаницу отпечатком Иисуса из Назарета, и в этом не будет ничего погрешающего против научной добросовестности), и в пользу того, что это творение более позднего времени, неизвестно как сделанное.

С Благодатным Огнем то же самое. Кто-то видит в этом «естественное явление», говорит, что «это все фотовспышки, блики телекамер» или еще что-то. А для кого-то это чудо. Кого-то этот Огонь обжигает, кого-то нет. Это еще зависит от настроя человека, его ощущений. Т.е. эти чудеса не навязаны человеку. Ему дается право выбирать, верить или нет.

Среди верующих иногда можно услышать споры, что вот, дескать, существуют православные чудеса, а есть католические. Католики не принимают православные чудеса, православные - католические. Но разве есть какое-то отличие чудес от чудес?

Есть промысел Божий над всем человечеством. Я думаю, даже в жизни атеиста есть чудеса, которые он, правда, быстро забывает. Господь посылает дождь и на грешников, и на праведников, и забота Божия существует обо всех его чадах, даже о тех, кто о Нем не знает.

Но есть чудеса, связанные с видениями. И здесь православный человек должен быть осторожен. У католиков, по-моему, тут меньше осмотрительности. Например, у одной шведской католической святой начала двадцатого века были видения и голоса, которые утверждали, что придет на землю цивилизация любви. И якобы Христос сказал ей: ты знаешь, я не самореализовался в любви на земле, меня слишком рано распяли, и я хочу, чтобы до конца мира настало полное царствие любви. И поэтому Я сделаю так, что все в мире объединятся - и христиане, и иудеи, и мусульмане, и т. д. Будет единая вера, все будут дружить, и только потом придет антихрист. Идеология этой святой лежала в основе идеологии папы Иоанна-Павла II . Но что это были за голоса - никто даже не задумался.

Конечно, и православный может довериться, чему не надо. Вопрос в реакции Церкви на эту ошибку. Такие мистические состояния, которые в Православии рассматриваются как неудача, в другой конфессии могут оцениваться как норма, как проявление святости, чуда.

Сейчас много чудес, связанных с негативом. Отрицательная духовная сила себя очень ярко проявляет, и только в церкви оказывается средство, чтобы ей противостоять. Я был в Магадане. Религиозное пробуждение в этом городе началось с того, что в одной квартире был мощный полтергейст. Вещи буквально летали по комнатам, причем по кривым траекториям, самовозгорались. Ни милиция, ни экстрасенсы ничего поделать не могли, и только когда приходили православные священники, вся эта катавасия прекращалась. Борьба за квартиру шла около полугода, все это широко освещалось в местной прессе, и в итоге эта история произвела на город большое впечатление.

Так вот, в Церкви бес - не только персонаж анекдотов или фольклора. Наша практика очного противостояния силам зла прошла через века. По латыни это экзорцизм, по-русски - отчитка бесноватых. Есть поразительный пример из XIX века. Врач, который не склонен верить в религиозные феномены, был вынужден засвидетельствовать: «Кликуша безошибочно различала святую воду от простой, как скрыто мы ее не давали. Каждый раз, когда ей подносили стакан со святой водой, она впадала в припадок, часто прежде, чем попробует ее на вкус. Вода была свежая, крещенская (исследование было произведено в середине января). Наливались обе пробы в одинаковые стаканы в другой комнате, и я подносил ей уже готовые пробы. После того, как много раз повторенные опыты дали тот же положительный результат, я смешал обе пробы воды вместе, простую и святую, и налил их поровну в оба стакана. Тогда кликуша стала реагировать на обе пробы припадками. Ни одного раза она не ошиблась в этом распознавании святой воды».

Сейчас люди нередко ищут в религии какого-то успеха, магического, карьерного, здоровья или чего-то еще. Но Бога, оказывается, нужно любить ради Бога, а не ради тех благ, которые эта любовь может принести. В христианстве такая проповедь звучит постоянно. Однако в конце ХХ века появилась особая черточка. Дело в том, что мы живем в довольно технологичном индустриальном обществе, поэтому современный человек во всем ищет технологичность. А магия и экстрасенсорика тем и привлекают: кажется, что здесь есть какая-то внятная технология. У Православия технологии нет, и эта нетехнологичность и отсутствие гарантий разочаровывают многих и привлекают тех немногих, кто умеет ценить неочевидность и свободу.

Однажды ко мне подошла женщина и говорит: «Почему вы, священники, выступаете против нас, экстрасенсов, ведь мы делаем одно дело: вы лечите душу, мы - тело». Я пробую что-то объяснить, но она не слушает: «Я ваши аргументы знаю, дальше все понятно... Впрочем, я не поэтому Вас остановила. Может быть, Вы сможете объяснить, что со мной происходит? Да, я лечу людей, у меня большие успехи, все прекрасно, но я почему-то по вечерам не могу одна находиться в квартире. Как только стемнеет, появляется ощущение, что какая-то сила заталкивает меня в ванну и требует вскрыть себе вены». Мне пришлось пояснить, что этот феномен нам очень хорошо известен, например, в прошлом веке святитель Игнатий Брянчанинов описывает такой случай. Как-то зашел к нему монах с Афона (Афон - полуостровная столица православного монашества, находящаяся в Греции). Для любого верующего человека расспросить афонского монаха - большая радость. И вот отец Игнатий начинает расспрашивать про Афон, а монах отвечает: да, у нас все замечательно - чудеса, видения, ангелы являются, помогают и т.д. Игнатия Брянчанинова это насторожило, и дальше выяснилось, что в ту пору афонские монахи читали мистическую, но неправославную литературу. Что делать? Отец Игнатий - монах светской столицы, а это монах с Афона - столицы мирового монашества, какого учить невозможно. Тогда он резко меняет тему разговора: «Кстати, батюшка, вы в Петербурге где-нибудь остановились?» - «Нет, я прямо с вокзала сюда». - «Тогда у меня к вам просьба: когда вы будете снимать комнатку или квартирку, умоляю Вас, не выше второго этажа. А то явятся ваши «ангелы» и предложат перенести на Афон, так ведь больно расшибетесь». И что же? - Оказывается, у монаха уже были такие мысли, что за его высокую жизнь ангелы его вместо поезда до Афона доставят! Поэтому нужно помнить строчку Высоцкого: «Не все то, что сверху, от Бога»...

К сожалению, очень многие идут от одного беса к другому: к различным магам, специалистам по снятию порчи и прочим. Надо идти в храм.

Христианская вера освобождает от страхов. Я верю во Христа - значит, не верю в сглаз, в порчу и прочую чушь. Как говорит апостол Павел, если Бог с нами, то кто против нас? В доме обязательно должна быть святыня, это очень важно. Святая вода, лучше крещенская. Церковные свечи, ладан. Вообще надо осознать, что граница духовного мира и материального отнюдь не жесткая, материальные предметы могут быть насыщены энергией Духа. Освященные предметы следует содержать так, чтобы они не были поругаемы. То есть на отдельной полке, в отдельном ящике. Ну и надо стараться, чтобы поблизости от святыни не было нечистых предметов. Не надо тащить в дом сатанинскую, оккультную, астрологическую литературу; а уж тем более ею пользоваться.

Печатается с сокращением

Ну, вот попала и я в стан тех старожилов, которых любители отечественной истории расспрашивают порою о былом. Во всяком случае, однажды преподавательница московского вуза привела ко мне домой группу студентов, проходивших краеведческую практику в наших местах, и попросила рассказать о местных старинных обычаях. Но у нас в семье свой старинный обычай – гостей надо сначала попотчевать. Как раз к обеду я сготовила борщ, а студенты так трепетно принюхивались к запахам с кухни, что я поняла – они голодные.

– Борщ будете? – спрашиваю.

– Будем!

Но когда я разлила борщ по тарелкам, преподавательница с негодованием воскликнула:

– Он же с мясом!

– Да. А что? День-то непостный.

– Но ведь мясо – яд, это шлак, а зашлаковывать организм – это!..

Однако студенты проголодались и очень хотели зашлаковаться. И тогда преподавательница сказала металлическим голосом, что рядом с нами святыня, Оптина пустынь, и тот, кто будет трескать мясо на святой земле, не получит зачёта за практику.

Но раз уж речь зашла о святынях, то и мне тут есть что рассказать. Вот и вспомнилась тогда история, рассказанная уже покойным протоиереем Василием Евдокимовым (†1993 г.).

Было это в послереволюционное время и в годы гонений на христиан. Но юноша Василий горел любовью ко Христу и усердствовал в служении Церкви. Он был уже чтецом и алтарником, когда ему предложили принять сан священника. В ту пору он увлечённо читал Розанова и узнав, что тот вегетарианец, решил: если уж писатель-мирянин не ест мяса, то ему, будущему священнику, тем более следует отказаться от него. И Василий стал вегетарианцем.

Преп. Нектарий Оптинский

Но путь к священству оказался непростым. Родные настаивали, чтобы он поступил учиться на курсы бухгалтеров, ибо время было голодное, а профессия бухгалтера всё же кормила. Надо было определяться в выборе жизненного пути. И Василий поехал к преподобному оптинскому старцу Нектарию, лелея в душе сладкую мысль, что батюшка, конечно же, благословит его на священство. При встрече он рассказал старцу, что не ест мяса, а это, казалось тогда Василию, похвально в глазах монаха. Но старец Нектарий его обличил:

– Да кто ты такой, чтобы не есть мяса? Ты что, монах? Ты почему самочинно записался в монахи?

Со священством старец велел повременить и благословил Василия учиться на бухгалтера. После окончания бухгалтерских курсов о.Василия арестовали, а в лагере был такой голод, что разборчивость в пище означала бы смерть. А вот профессия бухгалтера, по словам о.Василия, спасла его – ему дали место в лагерной бухгалтерии и не гоняли в морозы на те каторжные работы, откуда не все возвращались в барак. После лагеря была ссылка, где уже рукоположенный в сан священника о.Василий тайно и безвозмездно совершал требы, а кормила их с матушкой всё та же работа в бухгалтерии. Когда же протоиерей Василий состарился и не мог уже служить в церкви, то оказалось, что пенсия священникам не положена. Жить им с матушкой было не на что. И тут ещё раз явило свою силу благословение старца Нектария: протоиерею назначили пенсию по его лагерному бухгалтерскому стажу. Как же любил преподобного Нектария старенький священник! Только назовёт его имя, как голос уже дрогнет от любви и благоговения: «Святой, святой! Всё знал наперёд».

Рассказала я эту историю гостям. Преподавательница примолкла, задумавшись, но всё же пробовала возражать: мол, и святые, бывает, ошибаются, а она точно знает от одной церковной старушки, что мясоеды попадут непременно в ад. В аду, по моим подсчётам, сразу оказалось многовато народу. Однако спорить со знатоками преисподней безполезно – ничего, кроме взаимной гневливости, тут не бывает. И будто упреждая нашу гневливость, апостол Павел наставляет из глубины веков: «Немощного в вере принимайте без споров о мнениях. Ибо иной уверен, что можно есть всё, а немощный ест овощи. Кто ест, не уничижай того, кто не ест» (Рим. 14, 1-3). Это главное – не унижать ближнего, а тем более из-за еды.

Словом, тут я вовремя вспомнила, как мама называла меня «помойщицей» за привычку собирать на руинах возле Оптиной обломки выброшенных старинных вещей. «Помойку», по настоянию мамы, перенесли на чердак, и преподавательница устремилась туда. А вот там, у чердачной коллекции, мы слились с нею в родстве душ, восхищаясь старооптинской полихромной керамикой и изяществом старинной резьбы на фрагментах наличников и балясин. Преподавательница была в восторге, а студенты тем более – они насытились борщом в наше отсутствие и теперь сидели с видом сытых, довольных котов.

Расстались мы, как расстаются в Оптиной, друзьями, и решили непременно встретиться в будущем году, чтобы поговорить уже подробнее о том, что так дорого сердцу в истории нашего Отечества.

Нина ПАВЛОВА

Вспомнилась мне одна история, которую невозможно забыть, — ну что, скажите, заставляло шестилетнюю девочку втайне от родителей убегать по ночам подкармливать попавшую под поезд собаку с перебитыми лапами, лежащую под платформой (кто-то, сжалившись, бросил ее туда подыхать), заботиться о ней? Обезпеченный всем ребенок, богатый дом, любые увлечения — только захоти, своя собственная преданная собака — купили ей за огромные деньги, и вот таскает какой-то облезлой полумертвой дворняге сырки, печенье, мясо из холодильника, вещи свои на подстилку. Собака лизала ей руки, стараясь не выть слишком громко… И на что ей, девчонке, пришлось пойти ради этой… Ради этой любви! Престижный загородный дом на охраняемой территории, — пришлось договариваться с охраной, а попросту, платить за молчание. Но чтобы платить, надо, значит, как-то вытянуть у родителей деньги, то есть врать и врать каждый раз про какие-нибудь подарки подружкам или еще о чем-то, а когда и это не помогало, приходилось и воровать — знала ведь, где деньги лежат, подсматривала. Не говоря уж о том, каково это — пробираться к платформе ночью, сидеть под ней, сжимаясь от грохота товарняка… А почему, скажете, ночью? Почему тайком? Да потому что знала же, что не пустят, не разрешат. Так, в общем и вышло: когда прознали, куда их чадо бегает по ночам, пришли в неописуемый ужас: ребенок ежедневно рисковал попасть под поезд, сам мог превратиться в такую собаку! Послали прислугу на станцию. И нашли ту собаку и прибили ее — устранили, так сказать, саму причину… А чем все это кончилось? А кончилось тяжелым нервным расстройством девочки. Лежала, уйдя в себя, то вдруг плакала без причины… И ничем не могли отвлечь, утешить ее. Однажды в марте попросилась она на прогулку. Было много солнца, свежий, пахнущий летом ветер… Потом крупозное воспаление легких — скоротечное, как жизнь мотылька. И человечка не стало.

Я невольно задумывался над этой судьбой: что привело ее в эту жизнь? Ради чего это прожито? Неужели ради любви милосердия к этой несчастной бездомной собаке? Неужели...

Так мало прожито и так много дано.

Максим Яковлев

Однажды, когда она молилась на ночь накануне праздника, явился к ней Ангел Господень и сказал ей: «Я послан благовестить тебе о радости великой, ибо Господь посетит твой дом завтра за праведность твою». И сказав так, отошёл от неё Ангел на небо.

От неожиданной милости вдова не сомкнула глаз всю ночь. От восхода солнца она заботилась о большом угощении, но утром в её двери постучался странник и попросил накормить его. И сказала ему вдова: «Пойди к соседям моим, они добрые люди и примут тебя, я же ожидаю Великого Гостя». И ушёл странник, а вдова продолжала суетиться. В полдень пришла в дом вдовы нищенка и попросила накормить её. И сказала ей вдова: «У соседей моих найдёшь ты накрытый стол, а я ожидаю ныне Великого Гостя».

Ушла женщина, а вдова осталась в ожидании. И вечером пришёл к её дому малый ребёнок и попросил накормить его. И отослала его вдова вновь к соседям своим, помыслив, что малое дитя примут в любом доме. И так ждала она Гостя до самой ночи и, призывая Господа в молитве перед сном, вопрошала, почему не пришёл к ней. И был голос с небес: «Что ты спрашиваешь Меня, неразумная? Я приходил к тебе трижды, четвёртому не быть».

Многие утверждают, что в современной жизни вера утрачивает свой смысл, православие устарело, а православные ценности делают человека неконкурентоспособным в рыночном мире. Но может ли устареть солнце или море, чистый воздух или русский лес, истина и справедливость? Разве может устареть человеческая вера в жизнь вечную и нескончаемую и надежда на любовь безконечную и безкорыстную?

Нужно также помнить, что «все достижения литературы, театра, живописи, да и науки тоже, — это не что иное, как достижение православной культуры. Если убрать православный контекст, не будет и России, даже как понятия», — написал митрополит Воронежский и Борисоглебский Сергий (Фомин).

Так давайте не забывать, кто мы и откуда мы. Чтобы понять, куда мы идём и что можем обрести в конце такого мучительного и трудного пути, который называется жизнь.

Священник Сергий ЗАРУЦКИЙ.